Айн Хиллел
(1926 – 1990)

          Айн Хиллел (настоящее имя Хиллел Омер) родился в 1926 году в киббуце Мишмар ха-‘Эмек. Его отец, Биньямин Омер (Хатули-Кац), уроженец Российской империи, был известным музыкантом и поощрял рано проявившиеся наклонности Хиллела к литературе, особенно — к сочинению стихов. Первые свои стихи Хиллел напечатал в газете “Мишмар” в 1944 году. Вступил в Палмах и в 1948–49 годах, во время Войны за Независимость воевал в бригаде Негев, одном из воинских подразделений Палмаха. После войны возвратился в свой киббуц и в 1950 году опубликовал первый сборник стихов “Эрец ха-цохораим” (“Полуденная земля”, повторное издание 1967 г.).
          В 1951–53 годах Хиллел изучал во Франции в Версале ландшафтную архитектуру, а по возвращении занимался проектированием парков, садов в Иерусалиме, затем в Тель-Авиве. В 1962 году вышел второй сборник его стихов “Нишра” (“Орлица”), за которым в 1964 году последовал сборник “Тароф тораф” (“Растерзанный” — в название вынесены слова Иакова (Быт. 37:33), узнавшего окровавленную одежду сына своего Иосифа, принесенную братьями, продавшими его в рабство). В 1966–67 годах Хиллел совершенствовался в Америке в своей специальности ландшафтного архитектора, а по возвращении открыл в Тель-Авиве частное бюро ландшафтной архитектуры, где выполнил ряд проектов, за которые получил премию имени И. Рокаха, присуждаемую Тель-Авивским муниципалитетом. В 1973 году вышел четвертый сборник его стихов “Ходая” (“Благодарение”), который включал и уже опубликованные стихи, и новые. Пятый сборник “Джираф ба-джинс ха-кахоль” (“Жираф в голубых джинсах”, 1976) — собрание юмористических стихов. Шестой сборник “Дабри`” (“Говори” в обращении к женщине; назван по одному из стихотворений сборника, где поэт обращается к птице, к почке миндаля и, наконец, к любимой земле, что примет “тело мое — в свой час”), вышел в 1980 году, а спустя два года увидел свет седьмой сборник — “Иосеф ве-эшет Потифар” (“Иосиф и жена Потифара”, 1982). Последний, восьмой сборник стихов “Ад ко” (“До сих пор”, 1983) как бы подводил итог поэтического творчества Хиллела и состоял из отобранных поэтом лучших стихов предыдущих сборников.
          Последние стихи Хиллел продиктовал в 1990 году на смертном одре: “Муравей ползет по тропинке, / волоча овсяный колос, / который в три раза больше его самого./ Дай тебе Боже силы, муравей... / Вот так бы и мне!”
          Хиллел — один из представителей молодого поколения уроженцев Израиля, для которых Эрец-Исраэль — это “четыре тысячи лет красоты и крика” (стихотворение “Эрец-Исраэль” в сборнике “Дабри”). Язык Хиллела — это язык Эрец-Исраэль во всем многообразии его лексических уровней: от пласта библейского и древнего до языка улицы и современного сленга.
          Хиллел плодотворно работал в области литературы детской. Он один из создателей в детской поэзии озорного тона, не лишенного, однако, глубокого смысла. Многие его детские стихи положены на музыку и стали популярными песнями. “Я не всегда знаю, где кончается ребенок и начинается взрослый, — говорил поэт, — ведь в наши дни дети активно участвуют в жизни взрослых”. Первые рассказы для детей Хиллел напечатал в 1947 г. в приложении к газете “Давар” — “Давар лиладим”. Привлек Хиллела к сотрудничеству редактор “Давар лиладим”, поэт и педагог А. Зеэв (З. Вайнтрауб, 1900–68). После его смерти министерством образования и культуры была учреждена премия имени Зеева за лучшие произведения детской литературы, которую Хиллел получил в 1987 году.
          Хиллел издал множество книг для детей и в стихах, и в прозе. После смерти поэта, в 1992 году, вышел сборник “Ха-сефер ха-гадол шел ‘Айн Хиллел” (“Большая книга Айна Хиллела”; 1992), куда были включены детские стихи и рассказы, отобранные из 20-ти его сборников.
          В 1986 году Хиллел получил литературную премию имени Я. Фихмана. В 1987 году Хиллел был удостоен Премии главы правительства (имени Л. Эшкола), которая присуждается за творческие достижения.
          Произведения Хилела переведены на многие языки, в том числе и на русский.

 

 

РАЗГОВОР С ЛЕТУЧЕЙ МЫШЬЮ

Спросил я однажды летучую мышь:
— Зачем ты летаешь?
На стенке висишь?
Ты мышка? —
Тогда ты летать не должна!
— Я птичка, — сказала она.

Я вечером в комнате свет погасил.
— Ты птичка? — ее в темноте я спросил.

— Я вовсе не птичка, а мышка.
А ты — невозможный мальчишка!

А утром спросил я у мышки опять:
— Что будешь ты делать до вечера?
— Спать.

— А ночью?
— Летать над домами.
А после — висеть вверх ногами.
Люблю, чтоб была вместо неба земля!

— Зачем?
— Низачем! Тру-ля-ля!


Перевод Л. Дымовой

 

 

УСТАНОВИ МИР!

О чем кричат в ночи петухи?
Их крики в меня вонзаются, как стрелы.
Поджавши хвост, бежит шакалья стая — предвестник зла.

Холодная и едкая,
Пропитанная кровью,
Стучится молния в мое окно.

Бог мой,
Что предвещает книга ночи?

В безмолвной, в бездыханной этой ночи
Меня из сна выбрасывает страх,
И я бегу на улицу прильнуть к потухшим окнам
И слушать мерное дыханье человека.

Всей глубиной покоя дышат люди, дышат,
Но сон какой-то тяготит им грудь.
Иль это ветер стонет?
Или деревьев осторожный шорох слышу?
А может быть, поток луны заворожил все стены, крыши и дороги?
И с нервами, натянутыми до пределов грусти,
Я бросаюсь слушать!
Страх перед будущим питает сны людей.
Они еще живут и дышат, и только сон их неразгаданным витает.

Вот женщина целует мужа.
Он спит, и содрогается она, вдруг представляя,
Как он с войны вернется:
Ошеломленный ужасом, озлобленный, калека,
А может быть, и не вернется никогда.

А вот мужчина в темень потолка
Глядит больным прожженным взором,
И сердце его шепчет:
“Родимый сын мой, сын мой Авессалом”.

Вот девушка вдруг цепенеет и падает, подкошенная скорбью,
Увидев имя юноши —
Любимого единственного имя
В квадратной черной рамке в утренней газете.
Я шепотом взволнованным лечу, врываясь в дрему ночи.
О люди, о народы, о человеческий род!
Слушайте, слушайте все, кто еще дышит,
Под кровлею своей, на языке своем родном пусть каждый
Слушает мольбу взывающей души:
                    — Да не войдет,
Да минет нас такое зло! —

Тяжек шаг пахарей,
Широка песнь жнецов,
Изумительны мышцы мужчины, готовые к ноше,
Чудесно счастье женщины в любви.
В час бедствия на это все обрушится неведомый пейзаж,
Обрушится кошмар слепых вулканов.

Иерусалим, Давида Псалмопевца древний город,
В пустыню каменную превратится —
В бессмысленное зрелище абсурда.
Как ястреб над водой, слова над разумом витают,
Но даже тени их тревожат мир земли.

О ты,
Кто бы ты ни был,
Сверши хотя бы это, только это —
Переколдуй весь порох на муку
И пушки перелей в бубенчики для коз,
Чудовища стальные преврати в коляски детские, в игрушки,
Войска сцепившиеся разними, отправь их по домам —
Их ждут все родины.

Земля, вертись на оси мира,
Шуми, большое море, миром,
Летите, звезды неба, к миру!

О ты,
Кто бы ты ни был,
               Установи мир!
               Установи мир!

Перевод А. Пэнна

 

Айн Хиллел. Стихотворения

 

 

Hosted by uCoz