Абрам Гольдфаден
(1840 – 1908)

          Еврейский поэт и драматург, основатель современного еврейского театра Абрам Гольдфаден родился 25 июля 1840 года в уездном городе Староконстантинов Волынской губернии в семье часовщика. Он получил традиционное еврейское и светское образование, владел русским и немецким языками. Уже в семилетнем возрасте Аврум стал рифмовать и делал это так ловко, что отец прозвал его Аврамеле-бадхен.
          В 1857-66 годах Гольдфаден учился в Житомирском раввинском училище, получил звание учителя и до 1875 года преподавал в казенных училищах Симферополя и Одессы.
          Еще в Житомире Гольдфаден под влиянием своего земляка и наставника А. Б. Готлобера стал писать стихотворения на иврите, вошедшие в сборник “Цицим у-фрахим” (“Ростки и цветы”, 1865). Но как поэт Гольдфаден стал известен после выхода в свет сборников его стихотворений на идиш “Дос иделе” (“Еврей”, 1866) и “Ди идене” (“Еврейка”, 1869). Стихотворения эти приобретают большую популярность, они распеваются как народные песни. После неудач с изданием еженедельника “Исролик” (Львов, 1875) и газеты “Буковинер израелитишер фолксблат” (Черновицы, 1876) Гольдфаден переехал в румынский город Яссы.
          В 1876 году Гольдфаден кладет начало современному еврейскому театру, организовав в Яссах первую еврейскую постоянную труппу. Театр имел огромный успех. Вскоре перекочевал в Россию; сперва обосновался в Одессе, а потом посетил ряд городов, в том числе обе столицы. Последовавшее в 1883 со стороны царского правительства запрещение еврейского театра нанесло огромный удар работе Гольдфадена. Он был вынужден уехать за границу. В Варшаве он создал новую труппу под названием “немецкой” (играла до середины 1886 г.). В 1887-89 гг. Гольдфаден жил в Нью-Йорке, издавал газету “Ньюйоркер илустрирте цайтунг”, затем ставил свои пьесы в Париже и Львове. Его новые театральные предприятия не имели успеха, и последние годы Гольдфаден прожил в нужде и одиночестве. С 1903 года жил в Нью-Йорке, где и умер в 1908 году. Похоронен на бруклинском кладбище Вашингтон. .

 

* * *

Род уходит и род приходит.
    Екклезиаст, гл. I, стр. 4

Мчатся годы, мчатся годы,
И стремителен их бег,
Мученики от природы,
Люди трудятся весь век.
От работы, что натужна,
Сохнет мозг в костях людских.
— А кому все это нужно?—
До вопросов ли таких!
Вечна смена поколений,
Все как сон, как вещий знак.
И герой ушел, и гений,
И вельможа, и бедняк.
Даже самых знаменитых
Время, схоронив сперва,
Не спеша с надгробных плит их
Принялось стирать слова.
На кладбище многолюдно,
И надгробных плит не счесть,
Но на них бывает трудно
Эпитафии прочесть.
Есть рождению и тлену
Предназначенный черед,
Поколению на смену
Поколение придет
И героев новых
                        время
Породит среди веков.
Снова племя сменит племя
Богачей и бедняков.
Принесут с собою годы
Жизнь другую, мир иной.
Представленья, нравы, моды —
Все невечно под луной.
Надмогильными камнями
Дверь закрывших за собой
Позабудут, хоть корнями
С ними связаны судьбой!
От работы, что натужна,
Долго ли сойти на нет?
А за чем все это нужно?—
Есть один простой ответ:
Нрав наш не переупрямить,
Будь нам хоть под сотню лет,
О себе оставить память
Мы стремимся — не секрет...
За ушедшими
                   в жестокий
Становлюсь черед земной.
Знаю, что тысячеокий
Ангел прилетит за мной.
Встречей с ним прельщусь едва ли,
Но ему желанный, я
Отложу перо в печали
И скажу: “Адье, друзья!”
И, как фон-барон-бездельник,
Развалюсь в земле. Причем
Окажусь, хоть жил без денег,
По соседству с богачом.
Он при жизни был вельможей,
Я держался в стороне,
Но богач по воле божьей
Ровней сделается мне.
После моего заката
Книжный лист напомнит вам,
Что писал сие когда-то
Я — Гольдфаден Абраам!

Перевод Я. Козловского

 

САМОВАР

— Ты зачем, ответь по чести,
В обществе хорошем, друг,
Стоя на почетном месте,
Дуешься на всех вокруг?
Почему, вздувая пар,
Кипятишься, самовар?

— Оттого я так серчаю,
Что иные вкруг меня,
Рады, приступая к чаю,
Сплетничать день ото дня.
Не терплю таких речей
И пыхчу все горячей...

Налил чай гостям хозяин,
Слушать — мед на языке,
Но в душе желает Каин
Им свариться в кипятке.
Рад, когда уходят гости.
Фальшь презрев, киплю от злости...

Гость иной поесть попросит,
Еле держится душа.
Чай пустой ему подносит
Мой хозяин не спеша.
Экий скряга! Я, признаться,
От стыда готов взорваться!

Вновь придет к хозяйке дама:
“Ангел мой, прошу к столу!”
А простятся — тут же прямо
Говорит о ней хулу.
Выскочить готов за дверь я,
Ненавижу лицемерья!..

Явится иной с визитом.
Беден? Что за благодать!
Раз слывет не именитым
На смех след его поднять!
Ха-ха-ха!
             А я киплю,
Издевательств не терплю!..

Пьют иные чай богатый,
Венское стекло, фарфор,
Но красны долги расплатой,
И стучится кредитор.
Тех клеймить не перестану,
Кто живет не по карману...

Коль за чаем вечерком
Муженька бранит супруга,
Словно шпарит кипятком,
И дрожит он от испуга,
Я встреваю в их раздор:
— Подкаблучнику позор!..

Отбыл муж на таратайке,
И тайком проник во двор
Щечки целовать хозяйке
Златоусый ухажор.
Я киплю. Я негодую
На хозяйку молодую...

— Помолчи, пузан, немного,
Не суди их грешных чар.
Эй, служанка, ради бога,
Убери-ка самовар!
Он пыхтит здесь ни к чему,
Льнет хозяйка не к нему.

Перевод Я. Козловского

 

<= На главную

Hosted by uCoz