Не торгаш с котомками, с коробом,
Но творец, созидатель трудом.
О, бессмертие, как оно дорого,
Если слито с сегодняшним днем.

Плотью сердца, распластанной надолго,
Вверх рвануться, свой вес одолев,
В ледяное безмолвие каторги...
Рвущий рыком дыхание лев!

Из времен, что в бессилии ширятся,
Из ночей, что в предательстве спят,
К бою с войском трудящихся вырваться
Как поэт и солдат.

Разгреметься растущею славою
И отправиться радостно вместе
С красноармейскими лавами,
С маузером и песней.

И пустыню пройти раскаленную
От лачуг до рабочих квартир,
Чтобы славились миллионами
Песня, родина, мир.

Расплатиться страшной расплатой,
Чтобы память осталась свежа,
Боль безмерную сжав и спрятав,
Гордо голову вверх держа.

И уйти и все же не скрыться,
Не позволить, чтоб смыла тьма,
Не забыться, не закатиться,
Быть собою, как страна сама,

Чтоб тебя встречало грядущее,
Чтобы выросшее потомство
Обратилось к тебе, идущее,
Принимая тебя, как солнце.

Прихожу к тебе утомленным
В твою станцию метро —
Прикоснуться к стальным колоннам,
Что грядущим дышат тепло.

Наш привет тебе, близкий, любимый,
От громов, что сегодня летят,
Богатырь неукротимый,
Будущего дитя.

Мою жизнь, что полна желаний,
И радостей, и невзгод,
У колонн твоих прислоняю —
К тому, что нас ждет.

Я в солдатской шинели из боя
Прихожу к тебе отдохнуть.
О грядущее! Встань зарею!
День великой радости, будь!

Мое сердце крепнет на страже,
Так вот будет и произойдет,
Мы возьмем укрепления вражьи,
Разобьем старины оплот.

И твой голос меня провожает
В гущу боя, в грозную даль,
За которыми нас ожидает
Свет коммуны — стекло и сталь.

Жил-был когда-то здесь поэт.
Ты знаешь, друг мой, как поэта звали?
Здесь, под сосной, я сплю, встаю чем свет,
Ноги моей на травах виден след —
У дома, где он жил и где стихи звучали,
Где озера блестят серебряные дали.

Нам гневный клич стихов его знаком,
Мы с музою его немало песен спели.
Тропой поэта я хожу пешком,
В полях его стихи звучат кругом,
То Русь идет в порядке боевом —
С крестьянами, одетыми в шинели.

А небо осенью как будто низкий свод,
Не разлучаются с винтовками солдаты.
Оружье держит начеку народ!
Дорогою войны народ идет,
И слышно мне, как песни он поет,
Что создал ты когда-то!

Как славно здесь осенним днем!
Некрасов тут, в бору, любил бродить с ружьем,
Он тропку каждую знавал в лесу моем,
И голосом его поют дремучий бор,
И гордостью его народ наш горд,
И взор его — народа мудрый взор!
И голос родины — прозрачный и простой —
Стекает с листьев тихою струёй:
          “Услышишь песенку свою
          Над Волгою, над Камой, над Окой —
          Баю-баю, баю-баю!..”

Проходит лесом наш бессмертный друг,
Глядит вокруг.
Сквозь кровь, сквозь пламень сеч
Идет народ, чтоб родину сберечь!
Весь наш народ — разящий меч!

И вот поэт благословляет меч!
А в селах, возле леса, тишина.
Вон дед уселся на крылечке старом.
На смертный бой ушла моя страна,
И даль горит, объятая пожаром.
Насупилась изба, и сквозь окно
Глядит хозяйка хмуро и сурово.
Хозяина-то нет давным-давно!
Когда-то в дом свой он вернется снова?

Угрюмо Волга катит волны вдаль,
А берегом идут солдаты. Блещет сталь.
То молодости путь проложен строгий.
Куда ни глянь и где ни встань — везде,
В лугах, в полях, в лесах и на воде,
Некрасовская пролегла дорога,
Слышна некрасовская речь,
Слышна присяга: “Родину беречь”.
Некрасов наш благословляет меч!
“...Чтобы всем матерям
На Руси на святой по глухим деревням
Было слышно, что враг сокрушен, полонен,
А твой сын невредим и победа за ним, —
Не велит унывать, посылает поклон!”

Ночь. На опушку он со мной выходит рядом.
В бездонной синеве мерцают гроздья звезд.
И оба смотрим мы упорным, жадным взглядом,
Как наш народ идет — могуч, спокоен, прост,
Идет туда, где все кромешным стало адом!
Но молод наш народ, он не боится гроз!
В бой смертный на врага Россия вышла ныне,
И мы — в ее рядах! Мы в самой сердцевине!